Главная » Воспитание » Пришвин: «Путь веры в миссию своей страны кончится войной. Тюменская областная научная библиотека имени дмитрия ивановича менделеева Пришвин михаил михайлович выставки

Пришвин: «Путь веры в миссию своей страны кончится войной. Тюменская областная научная библиотека имени дмитрия ивановича менделеева Пришвин михаил михайлович выставки

09 декабря в Мультимедиа Арт Музее, Москва откроется выставка "Михаил Пришвин. Фотографии и дневники. 1929—1936."

Михаил Пришвин. Беломорканал. 1933. Из коллекции Государственного литературного музея.

«Если уцелеют мои снимки до тех пор, пока у людей начнется жизнь “для себя”, то мои фото издадут, и все будут удивляться, сколько у этого художника в душе было радости и любви к жизни». (М.М. Пришвин)

С 1905 года, на протяжении полувека, до самой смерти, Михаил Пришвин, широко известный как автор охотничьих и детских рассказов, втайне вел дневник. Когда начали публиковаться первые фрагменты дневников писателя, для большинства литературоведов и читателей, сам факт их существования оказался полной неожиданностью. Изначально, записи не предназначались для печати, дневники содержали откровенные размышления об увиденном и пережитом, оценки политических событий, портретные зарисовки. В жизни писателя были взлеты и падения, на страницах дневника естественно переплетаются его увлечения охотой и фотографией, его отношения с близкими и друзьями, неизменным было одно - Пришвину всегда удавалось оставаться самим собой, и в годы юношеского увлечения марксистскими идеями, и в царской тюрьме, и во время учебы в Германии, и на родине, после октябрьской революции.
Выставка, состоящая из фотографий, напечатанных с недавно обнаруженных негативов Пришвина, в сопровождении не публиковавшихся ранее дневниковых записей позволит по-новому взглянуть на творчество «певца русской природы», как называл его Константин Паустовский, почувствовать необычайную красоту и поэтичность языка писателя, сочетающуюся с наблюдательностью, сдержанностью и простотой, лиричностью и образностью, присущим Пришвину-фотографу.

Михаил Пришвин. Сплав по Пинеге. 1935. Из коллекции Государственного литературного музея.

Отдельное место в экспозиции занимают аудио-записи фрагментов рассказов и повестей Пришвина: «Мои тетрадки», «Весенний мороз», «Кукушка», «Березы», «Голубые тени», «Первый цветок», «Запоздалая весна», «Цветущие травы», «Птичик», «Рубиновый глаз», «Мастерская дятла» и «Цвет капелек». Посетители выставки получат уникальную возможность услышать их в исполнении самого автора. Дневниковые записи писателя прочтет великолепный актер, заслуженный артист России Сергей Чонишвили. Теперь, благодаря органичной интеграции мобильных решений ALCATEL ONETOUCH, посетители смогут получить доступ к интерактивному гиду «ТВОЙ МАММ» и ознакомиться с аудио-сопровождением экспозиции, передающим настроение и усиливающим эмоциональное восприятие.
Пришвин увлекся фотографией во время путешествия на Север в 1906 году. Первые снимки он сделал с помощью фотоаппарата, одолженного у случайного попутчика. Изданную после поездки книгу «В краю непуганых птиц», Пришвин проиллюстрировал собственными фотографиями. Впоследствии он вспоминал, как издатель, рассматривая эти снимки, поинтересовался, не художник ли он. В 1925 году Пришвин купил себе фотоаппарат, и с тех пор фотография становится неотъемлемой частью его жизни, она захватывает писателя - больше нигде и никогда он не расстается с камерой.

Михаил Пришвин. Строительство Уралмаша. 1931. Из коллекции Государственного литературного музея.

Пришвин всегда подчеркивал, что фотография для него не просто иллюстрация. Она существует независимо, параллельно дневниковым записям и, тем самым, иногда неожиданно для самого автора, создает новые смыслы. Он отмечал: «Проявляется изображение на пленке, и часто это происходит, будто глаза открываются все шире и шире… Диво! Вышло совсем не то и не так, как снимал. Откуда же это взялось? Раз уж сам не заметил, когда снимал, значит, оно само по себе и существует в «природе вещей»…».
За три десятилетия Пришвиным были сделаны тысячи снимков, писатель занимался фотографией, как и дневником, до последних дней жизни. Более 2000 авторских негативов Михаила Михайловича Пришвина после его смерти бережно сохранялись, как и его дневниковые тетради. Выставка «Михаил Пришвин. Фотографии и дневники. 1929-1936» включает, как отдельные снимки, так и целые серии, созданные писателем на строительстве Уралмаша и Беломорканала, во время поездок по северным областям России, на Дальний Восток и на Соловки. И конечно, автор огромного количества рассказов о природе не мог обойти своим вниманием пейзажи и животный мир.
Любимым охотничьим собакам Пришвина, среди которых знаменитая Жизель или Жулька, как он ее называл - будут посвящены новогодние занятия для детей, ежегодно проводимые МАММ. До 31 января в часы работы выставки по выходным планируется чтение произведений писателя, с участием специально приглашенных гостей и посетителей музея.

«Проявляется изображение на пленке, и часто это происходит будто глаза открываются все шире и шире… Диво! Вышло совсем не так, как снимал. Откуда же это взялось? Раз уж сам не заметил, когда снимал, значит, оно само по себе и существует в «природе вещей»… и кажется тогда, что если бы удалось открыть какую-то завесу, то и будет видно, что есть красота на земле, и в ней заключается смысл» , - писал в своих дневниках Михаил Пришвин.

Пришвин увлекся фотографией во время путешествия на Север в 1906 году. Первые снимки он сделал с помощью фотоаппарата, одолженного у случайного попутчика. Изданную после поездки книгу «В краю непуганых птиц», Пришвин проиллюстрировал собственными фотографиями. Впоследствии он вспоминал, как издатель, рассматривая эти снимки, поинтересовался, не художник ли он. В 1925 году Пришвин купил себе фотоаппарат, и с тех пор фотография становится неотъемлемой частью его жизни, она захватывает писателя - больше нигде и никогда он не расстается с камерой.

Сегодня часть этих фотографий, снятых в промежутке между 1929 и 1936 годами, представлены на выставке в Мультимедиа Арт Музее. 01 Под фотографиями подписи - выдержки из дневника писателя, который он вел с 1905 года до самой смерти, на протяжении полувека. Изначально, записи не предназначались для печати, дневники содержали откровенные размышления об увиденном и пережитом, оценки политических событий, портретные зарисовки.

Экспозиция делится на несколько тематических групп - это съемки снятия колоколов в Троице-Сергиевой лавре, строительство завода Уралмаш и Беломор-Балтийского канала, отдельно представлены портреты и снимки природы. Пришвина как фотографа интересовало все - события, люди, собаки, этнографическая съемка, паутина, солнечный свет, охотничья собака Жулька. Пришвин не считал себя фотографом, но был уверен, что ему, непрофессионалу, открыто то, что никогда не увидит профессиональный фотограф:

«Конечно, настоящий фотограф снял все бы лучше меня, но настоящему специалисту в голову никогда не придет смотреть на то, что я снимаю: он это никогда не увидит».

Уникальность выставки не только в том, что на ней представлены фото, отпечатанные с недавно обнаруженных негативов, но и в том, что посетители знакомятся с еще неопубликованными выдержками из тайного писательского дневника, в том, что отдельное место в экспозиции занимают аудио-записи фрагментов рассказов и повестей Пришвина в его исполнении: «Мои тетрадки», «Весенний мороз», «Кукушка», «Березы», «Голубые тени», «Первый цветок», «Запоздалая весна», «Цветущие травы», «Птичик», «Рубиновый глаз», «Мастерская дятла» и «Цвет капелек». Дневниковые записи писателя читает заслуженный артист России Сергей Чонишвили. Кроме того, гости выставки смогут получить доступ к интерактивному гиду «ТВОЙ МАММ» и ознакомиться с аудио-сопровождением экспозиции, передающим настроение и усиливающим эмоциональное восприятие.

1930 год. Сергиев Посад. 8 января. Оттепель продолжается. Вчера сброшены языки сГодунова и Карнаухого. Карнаухий на домкратах. В пятницу он будет брошен на Царя с целью разбить его. Говорят, старый звонарь пришел сюда, приложился к колоколу, простился с ним: «Прощай, мой друг!» и ушел, как пьяный. Был какой-то еще старик, как увидел, ни на кого не посмотрел, сказал: «Сукины дети!» Везде шныряет уполномоченный ГПУ. Его бесстрастие. И вообще намечается тип такого чисто государственного человека: ему до тебя, как человека, нет никакого дела. Холодное неумолимое существо.

9 января. На колокольне идет работа по снятию Карнаухого, очень плохо он поддается, качается, рвет канаты, два домкрата смял, работа опасная и снимать было чуть-чуть рискованно. Большим колоколом, тросами, лебедками завладели дети. Внутри колокола полно ребятами, с утра до ночи колокол звонит.

19 января. Весь день отделывал снимки колокола. «Разрушьте храм сей…» На какие-нибудь 30 верст, а мой колокол будет звонить по всей земле на всех языках. Но… вот это «но» и завлекает в тему: какое должно быть мое слово, чтобы звучало как бронза!

Все это время лебедкой поднимали высоко язык большого колокола и бросали его на куски Карнахого и Большого, дробили так и грузили. И непрерывно с утра до ночи приходили люди и повторяли: трудно опускать, а как же было поднимать

3 февраля. Мороз и ветер. Дома сидел. Трагедия с колоколом потому трагедия, что очень все близко к самому человеку: правда, колокол, хотя бы Годунов, был как бы личным явлением меди, то была просто медь, масса, а то вот эта масса представлена формой звучащей, прямо скажем, личностью, единственным в мире колоколом Годуновым, ныне обратно возвращенной в природный сплав. Не и то бы ничего, - это есть в мире, бывает даже цивилизованный народы сплавляются. Страшно в этом некое принципиальное равнодушие к форме личного бытия: служила медь колоколом, а теперь потребовалось - и будет подшипником. И самое страшное, когда переведешь на себя: «Ты, скажут, писатель Пришвин, сказками занимаешься, приказываем тебе писать о колхозах».

1 марта. Уралмашстрой. Только на Урале я понял посредством глубокого чувства, что новое строительство значительно именно тем, что это строительство - не-дело в том смысле, как далось мне это понятие, что истинно железные люди, которые стали во главе этого строительства, только потому и стоят, что совершенно отрицают старое «дело».

Оставив первых людей, мы пошли ближе к позициям и скоро услыхали звук, отвечающий на войне пулеметам: это работали бесчисленные пневматические молотки. Скоро мы привыкли к этим звукам до того, что они стали нам как кузнечики. Огромное большинство их возле цеха металлической (клепки), и что удивительно было нам: тут и бабы и мужики, били молотом, как будто это те самые виденные нами первые люди перешли на клепку. Бабы стояли у жернова и щипцами подавали рабочим клепку, а те… Нам объяснили, что «первый человек» с этого начинал, но он уже не крестьянин, как первый, а рабочий. От вторых людей мы перешли к третьим и четвертым, посмотрели весь цех металлической клёпки с точки зрения рабочего сознания…

От цеха к цеху так мы дошли до здания комбината, в котором каждый «первый человек», уделяя в день два часа времени, должен сделаться инженером. Так строится этот гигантский завод в расчете сделаться заводом-вузом.

Дальний Восток. 24 июля. К полудню разгорелся солнечный день. Так пока с утра очень тяжело все выходит из тумана. А растения развиваются роскошно. Странно, что и трава и огороды поспевают в один срок с нашими. В Семеновской гавани фотографировал. Женщины сидели на корточках у самого моря, китаянки с ребятами, привязанными назади, все ждали судов, иваси 60 копеек, и беднота ожидает, чтобы купить. Жарить иваси можно без масла, такая она жирная.

Вечером из Золотого Рога перебрались на другой конец города в Гнилой угол на житье…

Есть сказание, что будто Бог при посеве своем забыл про Дальний Восток и, увидев его пустым, посеял остатки всевозможных семян.

1933 год. Соловки. 27 июля. Встреча начальника, Владимир Петрович Солодухин… На барже («Клара») сидит «Навал»: успели друг у друга украсть, и среди них женщина (КР) мирит, а у нее в это время украли. Навал: 1) 58 КР - контрреволюционеры, 2) 35 - тридцати-пятники (1-ая ступень урки, 2-я высшие уркаганы), 59-3- бандиты. Блатной язык: борьба с ним: блокировать, филонить и пр.

Нам показывает Михайлов Сергей Васильевич, помощник начальника отдела КВЧ (культурно-воспитательная часть). Отказчики релиигиозники…

Чайки покинули не только от пожара (куклы в церкви делали), а люди злые: от людей ушли.

Конвейер - подштанники, ватники, рубахи… напиши на материи имя, и оно рядом с тобой пойдет, и вместе с тобой придут подштанники (взято с Форда: автомобиль). Вагонная система. Почему не влечет в человечину… с интересом будешь смотреть, как черпают селедку в закрытой губе, а вагонная система… потому что селедка есть селедка, а человек тут в положении селедки и вот это нехорошо. Тип нового провожатого: складывается с Михайловым: вероятно, очень мало тех, кто модет обходиться с человеком: два-три Довгань, Кичин, Умеров - и все: интеллигенция из сотрудников ГПУ.

Шлюз №10 Канала самое замечательное звено ББ канала, потому что шлюз этот связан с плотиной, замыкающей реку Выг так, что значительная часть воды Выг-озера, не находя обычного выхода, бросается в стороны, от этого берега озера расширяются, острова тонут, вообще создается новая география, и даже железнодорожный путь приходится переносить. Эта замечательная плотина сопровождается другой особой водосливной плотиной, сделанной для того, чтобы пропускать через себя избыток воды озера.

Вопрос: чьей силой создан канал? Ответ: первое, крестьяне, потом люди города, больше как руководители, и, наконец, инженеры, работавшие как специалисты - это основная работа, а потому уже идут блестящие бригады бывших соц.вредителей, оправдавших на деле свою социальную близость к пролетариату.

Вопрос: почему же вся слава отдается этим последним?

Ответ: потому что с крестьянами было очень мало возни, они каждый индивидуально, легко примкнули к работе, и имена этих тружеников распыленно исчезли в громаде строительства.

1935 год. Кольский полуостров. И оттого, что в прошлом ничего не было и все надо было вновь создавать, то непременно надо было все делать по большому размаху, по большой человеческой правде… Тут надо было рвануть, взмахнуть, человек-строитель быт как орел и орел, размахивая крыльями огромной правды.

Портреты

22 июня 1929 года. Можно высказать как правило, характеризующее наше время, что каждый одаренный с успехом созидающий работник окружен сетью шпионов завистников. Это приводит к размышлению о недостатке социалистического строительства; основная ошибка - это теоретическая переоценка значения масс, которыми на практике может управлять небольшая организованная группа, отсюда презрение к строительству личному, без которого невозможен и творческий коллектив.

1936 год. Кабарда. Да, так и у гор, как у людей, очень часто небольшие закрывают собой высочайшие, и надо сделать лично большое усилие, лично совершить трудный путь, чтобы увидать вершины во свей их свободной и ничем не заслоненной красоте. Кабардинцы были всегда передовым народом Северного Кавказа и в то же время у них не было письменности: все неграмотные и передовые!…

1 мая. Советская Пасха! Демонстрация принудительной силы государства, между тем в понятии праздника на первом месте стоит свобода: спустили с цепи песика, он прыгает: ему это праздник. Сладость обиды: сколько людей живет этим!

Пасмурно, холодная мга садится на широкие обнаженные ляжки физкультурниц, и тело покрывается гусиной кожей

5 сентября 1929 года. Живопись в сравнении с литературой приблизительно так же несвободна, как фотография относительно живописи, но в этой несвободе живописи заключается ее значительность, точно так же как ценность фотографии заключается в точной передаче образа мира, вследствие чего у нас получается убеждение в его существовании как бы совсем независимо от нашего восприятия. Но все равно люди не помнят человеческое происхождение мира из творчества и думают, что аппарат дает нам мир сам по себе.

1 сентября 1930 года. Паук - это артист труда, но он, конечно, не думает о красоте, это солнце и роса почему-то согласились украсить его дело. А скорей всего и солнце и роса тоже не думали о красоте, да… все работают и никто не думает о красоте, но кто работает лучше всех возбуждает радость в человеке-художнике и это сорадование, похожее как бы на узнавание самого себя, как члена творческой огромной родственной среды, - вот отсюда является начало того великого сорадования жизнетворчеству, которое мы называем искусством.

Выставка «Михаил Пришвин. Фотографии и дневники. 1929-1936», организованная Государственным литературным музеем и Музеем «Московский дом фотографии», будет работать до 31 января 2016 года.

Имя Михаила Пришвина знакомо всем нам с детства. Он входит в тот ряд писателей, творчество которых стало для нас дверью в мир литературы: Агния Барто, Михаил Пришвин, Виталий Бианки, Корней Чуковский, Самуил Маршак… Их книги в течение всей вашей жизни будут будоражить воспоминания о самых ранних днях вашей осознанной жизни.

Что же это был за человек, который навсегда будет связан в нашей памяти с природой и удивительными открытиями?

Родился Михаил Пришвин в купеческой семье в селе Хрущево Елецкого уезда Орловской губернии. Детство прошло в дворянской усадьбе, к которой писатель сохранил тёплые чувства на всю жизнь: многие годы спустя он часто возвращался в отчий дом.

Быть может, вам покажется странным, но юный Михаил не был тихим и спокойным ребёнком, какими часто бывают «певцы природы». Не было у него особых успехов и в учёбе: Пришвина один раз даже оставили на второй год. Став студентом Рижского политехникума, будущий писатель проникается революционными идеями, переводит запрещённую книгу А. Бебеля, за что его на год ссылают в Елец.

После ссылки он отучился в Германии, проработал агрономом в Луге, написал несколько полезных для сельского хозяйства трудов… Но никак не мог он найти себя. Михаилу Пришвину всё казалось, что он занимается не тем, для чего рождён.

Наконец, судьба свела его с известным этнографом Н. Е. Ончуковым: Пришвин отправляется на русский Север записывать народные сказки и былины. Можно сказать, что именно в этой экспедиции Михаил Михайлович стал тем писателем, которого мы знаем. Особая наблюдательность, умение так подать природные явления, что становится понятно: природа действительно живая; живость слога, некое умиротворение, таящееся в каждой строчке – вот за что мы любим Михаила Пришвина.

Многие литературоведы пишут, что при прочтении его произведений, возникает ощущение: всю жизнь он писал одну книгу. Сборники «Адам и Ева», «Чёрный араб», незабываемые «Времена года», «Корабельная чаща», «Кладовая солнца», романы «Осударева дорога», «Кащеева цепь» – всё это одна книга, в которой он ведёт непрерывный рассказ о мироздании. Главной целью всего своего творчества он считал стремление показать читателям, что нет никаких границ между человеком, зверями, деревьями – все мы есть одно целое.

Мы читаем книги Пришвина по школьной программе и больше к нему не возвращаемся. Тем не менее, мы настоятельно рекомендуем вам возвращаться к его произведениям. С каждым разом вы будете открывать его для себя по-новому: пусть вас не смущает то, что его чаще всего называют детским писателем. Пришвин универсален для любого возраста. В нашей библиотеке можно найти такие его книги:

Пришвин, Михаил Михайлович. Берестяная трубочка : сборник / М. М. Пришвин; сост. Л. И. Грибова; ред. И. Пестова; худож. Е. Рачёв. – Москва: Малыш, 1983. – 111 с.

Пришвин, Михаил Михайлович. Дорога к другу : дневники: [Для сред. и ст. школ. возраста] / Сост. А. Григорьев; Послесл. И. Мотяшова. – Ленинград: Дет. лит., 1982. – 175 с.

Пришвин, Михаил Михайлович. Кащеева цепь : роман / М. М. Пришвин. – Москва: Сов. Россия, 1983. – 494 с.

Пришвин, Михаил Михайлович. Кладовая солнца : сборник / М. М. Пришвин. – Москва: Эксмо, 2015. – 224 с. – (Классика в школе).

Пришвин, Михаил Михайлович. Корабельная чаща : Повесть – сказка / М. М. Пришвин; авт. послесл. В. Д. Пришвина. – Иркутск: Восточно-Сибирское кн. изд-во, 1982. – 224 с.: портр. – (Школьная библиотека).

Пришвин, Михаил Михайлович. Лесная капель / М. М. Пришвин. – Краснодар: Кн. изд-во, 1984. – 223 с.: ил. – (Школьная библиотека).

Пришвин, Михаил Михайлович. Осударева дорога : роман-сказка / М. М. Пришвин. – Москва: Сов. Россия, 1958. – 236 с.

Пришвин, Михаил Михайлович. Про птиц и зверей : рассказы / М. М. Пришвин; худож. М. Белоусова. – Москва: Эксмо, 2015. – 128 с.: ил. – (Книги – мои друзья).

Пришвин, Михаил Михайлович. Этажи леса : рассказы для детей / М. М. Пришвин; худож. Т. Васильева. – Москва: Махаон, 2003. – 128 с.

По мотивам произведений «Кладовая солнца» и «Корабельная чаща» в 1978 году режиссёр Юрий Павлович Егоров снял фильм «Ветер странствий». Он показывает нам, как дети, несмотря на трудности и сложности Великой Отечественной войны, стремятся найти своего отца, попавшего после ранения в госпиталь. Предлагаем вам посмотреть отрывок из фильма и послушать песню «Красный конь» (муз. М. Фрадкин, сл. М. Пляцковский).

Мультимедиа Арт Музей, Москва и Государственный литературный музей представляют выставку фотографий выдающегося русского писателя и публициста - Михаила Михайловича Пришвина (1873–1954). Выставка откроется 9 декабря 2015 года и продлится до 31 января 2016 года. Вход для участников Russian Photo club - свободный.

«Если уцелеют мои снимки до тех пор, пока у людей начнется жизнь „для себя“, то мои фото издадут, и все будут удивляться, сколько у этого художника в душе было радости и любви к жизни». (М.М. Пришвин)

Михаил Пришвин. Беломорканал. 1933. Из коллекции Государственного литературного музея.

Выставка, состоящая из фотографий, напечатанных с недавно обнаруженных негативов Пришвина, в сопровождении не публиковавшихся ранее дневниковых записей позволит по-новому взглянуть на творчество «певца русской природы», как называл его Константин Паустовский, почувствовать необычайную красоту и поэтичность языка писателя, сочетающуюся с наблюдательностью, сдержанностью и простотой, лиричностью и образностью, присущим Пришвину-фотографу.

За три десятилетия Пришвиным были сделаны тысячи снимков, писатель занимался фотографией, как и дневником, до последних дней жизни. Более 2000 авторских негативов Михаила Михайловича Пришвина после его смерти бережно сохранялись, как и его дневниковые тетради. Выставка «Михаил Пришвин. Фотографии и дневники. 1929–1936» включает, как отдельные снимки, так и целые серии, созданные писателем на строительстве Уралмаша и Беломорканала, во время поездок по северным областям России, на Дальний Восток и на Соловки. И конечно, автор огромного количества рассказов о природе не мог обойти своим вниманием пейзажи и животный мир.

Любимым охотничьим собакам Пришвина, среди которых знаменитая Жизель или Жулька, как он ее называл - будут посвящены новогодние занятия для детей, ежегодно проводимые МАММ. До 31 января в часы работы выставки по выходным планируется чтение произведений писателя, с участием специально приглашенных гостей и посетителей музея.

Стратегический партнер МАММ: RENAULT

При поддержке: ALCATEL ONETOUCH

Контактная информация

Адрес: Остоженка, 16.

Стоимость билетов: взрослым: 500 рублей, студентам очных отделений РФ: 250 рублей, пенсионерам и школьникам: 50 рублей, инвалидам I и II групп: бесплатно.

Для участников клуба «Российское фото» вход бесплатный.

Часы и дни работы: 12:00 - 21:00, каждый день, кроме понедельника.

Фотография Михаила Пришвина из серии «Пинега». 1935 год © Из коллекции Государственного литературного музея

Фотография Михаила Пришвина из серии «Уралмашстрой». 1931 год © Из коллекции Государственного литературного музея

Фотография Михаила Пришвина из серии «Кольский полуостров». 1933 год © Из коллекции Государственного литературного музея

Фотография Михаила Пришвина из серии «Беломоро-Балтийский канал». 1933 год © Из коллекции Государственного литературного музея

Михаил Пришвин вел дневники всю сознательную жизнь: писатель начал вести дневник в 1905 году, а последнюю запись сделал в 1954-м. При жизни они опубликованы не были и увидели свет лишь через 30 лет после смерти писателя. Сам Пришвин считал их главным трудом своей жизни («главные силы свои писателя я тратил на писание дневников») и на публикацию не рассчитывал («за каждую строчку моего дневника — 10 лет расстрела»). Их объем в несколько раз превышает его полное собрание сочинений. Дневники начали печататься в 1991 году, на сегодняшний день напечатано 16 томов, последнее издание охватывает период 1948-1949 годов.

Еще одним увлечением писателя была фотография: Пришвин начал снимать для себя еще в 1907 году. В его архиве сохранилось более двух тысяч снимков, при этом напечатать их при жизни писатель тоже не надеялся (в частности, потому, что снимал не только природу — в 1930 году он, например, сделал серию фотоснимков об уничтожении колоколов Троице-Сергиевой лавры).

Фотография Михаила Пришвина из серии «Колокола». 1930 год © Из коллекции Государственного литературного музея

«Пришвин вел этот дневник с 1905 по 1954 год, то есть полвека. Это совершенно уникальное явление — таких дневников больше нет. Есть, скажем, дневники Чуковского, но записей в них не так много, Пришвин же вел дневник ежедневно. Когда произошла революция, ему было уже 43 года, он сложился как писатель внутри культуры Серебряного века. С 1905-го по 1917-й он жил в Петербурге, был членом религиозно-философского общества, и его круг — это Мережковский, Розанов, Ремизов, Блок. Один из интереснейших сюжетов начала века — это взаимоотношения Пришвина с Блоком: детали этой истории опубли-кованы, но никто об этом толком не знает.
По образованию он вообще-то агроном, учился в Рижском политех-никуме, увлекался марксизмом, из-за чего отсидел год в царской оди-ночке в 1895 году. Пришвин уезжает в Германию, потом резко меняет свою жизнь и в 1905 году, после истечения запрета на жизнь в столи-цах, переезжает в Петербург и становится журналистом и писателем.
Пишет он обо всем. Скажем, после окончания университета в Герма-нии он едет в Париж и там переживает первую любовь — это была рус-ская девушка, студентка Сорбонны. Длилось это всего 2,5 недели, но вспоминал он об этом всю жизнь. Пришвин описывает свои совершенно потрясающие сны. Собственно, и дневник Пришвин стал писать потому, что не мог справиться с этой любовью и однажды начал что-то записы-вать — чуть ли не на коробке от папирос. Он начинает дневник, чув-ствует, что ему становится легче, и продолжает писать. У Пришвина вообще невозможно разделить писательское и человеческое нигде в течение всей жизни.
Мы начали публиковать дневники с 1991 года, когда отменили цензуру. Ведь дневник Пришвина всю жизнь был тайным. И вот уже 20 лет мы публикуем эти дневники — не только потому, что их много, а еще и потому, что у нас были перерывы из-за денег, мы сменили шесть издательств.
Для Arzamas я выбирала такие отрывки, чтобы в них были полемич-ные записи, записи о России и о «русскости», которые попадают в эпи-центр нашего современного дискурса. У Пришвина есть довольно жест-кие, даже резкие записи.
Пришвин не принял революцию, и в то же время он не был челове-ком, как мы бы сейчас сказали, диссидентского сознания. Он был чело-веком неидеологическим, он понимал, почему революция произошла. Пришвин читает уже в конце жизни Некрасова и записывает в днев-нике: «Какая кровь, какие слезы, какая боль, какая революция, разве могло быть что-то другое?» В то же время он так и не может смириться с большевиками, понимает, какой вокруг происходит кошмар, какая у этого цена. В 1930 году он даже раздумывает о самоубийстве…
Сложнейший, рефлексирующий человек. Он как-то умудрялся оставаться над схваткой и очень глубоко все это осмыслять. Вот идет, напри-мер, Нюрнбергский процесс, а Пришвин пишет: «Сила возмездия уже иссякла», то есть это уже не работает. Он как-то всегда думает в проти-воход».

Яна Гришина, ведущий сотрудник отдела ГЛМ «Дом‑музей М. М. Приш-вина» в Дунине

Михаил Михайлович Пришвин с камерой. 1930‑е годы Wikimedia Commons

Михаил Пришвин. Дневники 1950-1951 годов

10 января 1950 года

Оставь мир, и он будет служить тебе как раб (Исаак Сириянин) — вот мысль, по которой, как по лесенке, можно добраться до неба. А каким утешением она может быть сейчас, когда ни во что обернуться нельзя: обернешься птицей — крылья свяжут, обернешься мышкой — норки забьют. Не только оставить мир, а только мысль одна войдет — и делается легче жить, и так думается, что, может быть, и с одной мыслью пока обойдемся, а там все переменится к луч-шему и обойдешься и без отказа от мира.

24 января 1950 года

Вера есть прежде всего движение и трепет, и верующий живет, как огонек свечи на ветру. Конечно, есть и какие-то законы внутренние этого движения, и трепет с утратой и встречами, и отрицанием, и утверждением. Вот когда происходит утверждение, то это утверждение преподается так, будто это утверждение и есть вся вера. Так нас, ребят, водили в собор всей гимназией и мучили, и оттого мы становились неверующими. И мы были правы: мы веру понимали как свободу, а нам ее давали как принуждение.

30 января 1950 года

Какая-то там погода, Бог с ней! Беда в человеческой природе на время отнимает внимание от общей природы. Беда эта в несомненном факте морального распада в нашем обществе. Страх каждого перед судом всех бросил общество в руки проходимцев, создавших «проходящую» литературу. Но говорят, что и в академии тоже не лучше, и везде то же, и на заводах, и в колхозах, везде тот же самый моральный распад. Этот факт морального распада разделил людей на потерявших веру в завтрашний день и на тех, кто забивает свое неверие действием и перестраивает насильно свое настоящее на будущее.

1 февраля 1950 года

В чувстве правды содержится суд с последующим разделением всех на друзей и врагов. Увы! Нашей советской правдой мы открываем только врагов, а мнимым друзьям раздаем Сталинские премии. Враги умирают или в судорогах теряют силу свою, а награжденные живут, чтобы в скором времени быть разоблаченными.

9 марта 1950 года

Узнал вчера, что не доставили Фадееву ни рукописи романа, ни моих писем, и я все время мечтал о счастье своем впустую. Около часу длился у меня опасный припадок злости, тем особенно опасный, что на Лялю [жена, Валерия Дмитриевна] я не смел обрушиться и гнал всю злобу в себя. Безумно болела спина, ноги стали слабые, одна рука стала тяжелая, другая легкая. Я испугался за себя, доплелся до церкви и стал в сторонке один в полумраке между колоннами. Не меньше часу я так стоял, перемогая боль, поднимаясь думой по колоннам к небу. Так я все перемог, боль физическую и душевную, а потом далеко за полночь читал весело Ляле стихи. Так загнало меня в церковь горе и страх за жизнь свою, и таких было в церкви 99 из 100. Только один, тот, сотый, пришел в церковь представителем Бога от человеков и чистым сердцем своим беседовал с Богом, как равный, благодарил и молился за несчастных. Это он за меня помолился и помог мне снова жизнь образовать.

25 апреля 1950 года

Мне вспомнилось детство в Хрущеве, когда на Пасхе меня вынесли из церкви на волю и тут, оживая, я увидел возле церкви зеленеющие березки, а женщины обо мне говорили: «Порченый!» Долго мне казалось потом, что эта радость встречи на Пасхе с зеленеющими березками была как бы моим грехом, чем-то вроде язычества. И только теперь, в 77 лет, я и сам понял, и от Ляли слышу, что во мне живет чувство нового времени… Мало того! я могу надеяться, что это великое чувство жизни, замаскированное охотой, я оставил в своих книгах.

21 мая 1950 года

Слова Белинского, что Россия скажет миру новое слово… Моя родная страна скажет новое слово, чем укажет путь всему миру. А разве немец не так тоже думал, англичанин, француз? Путь веры в миссию своей страны кончится непременно войной…

1 мая 1951 года

Вчера к вечеру гремело, и на шоссе перед грозой и дождем появилось множество лягушек. За ночь все хорошо сделалось, и на рассвете вышла прекрасная гроза и пролил хороший дождь. Такого мая давно не бывало, и только на Святой неделе мог выйти такой май, как будто Бог простил советскую власть.

21 июля 1951 года

Спрашивается: что есть настоящий поэт? Настоящий поэт, в моем понимании, есть одно из положений личности в обществе на пути создания качества вещей. По мнению современников наших, количество само собой переходит в каче-ство. А мы думаем, что качеству вещей предшествует самый агент качества, т. е. личности. Например, мы знаем, и это есть факт очевидный, что коли-чество продуктов у нас в социалистическом обществе достигается более успешно: их больше, чем у них. Но качество всех вещей у них лучше. Мы знаем, что качество вещей связано с личностью творческой, что творчество это обусловлено свободой. (Даже в крепостное время все крепостные художники, актеры, музыканты выросли из чувства свободы.) Настоящий поэт есть свободная личность в своем поведении плюс природное дарование.

4 августа 1951 года

Физиология общества в этом и состоит, что живот живет о хлебе едином, а душа поет о единстве бессмертной личности.

13 августа 1951 года

Тяжело думать, что революция, начиная с Октября и до сейчас, не дала мне малейшей радости жизни и я радовался как бы преодолевая тяжкую болезнь революции. И в то же время я никогда не желал быть где-нибудь в другом месте, в каких-нибудь счастливых местах без революций. Все время внутри революции я сохранялся, как спящая почка будущего. Мои произведения зеленели тоже как бы из спящих почек, и, вопреки всему, спящие почки хранят будущее… Конечно, не вкуси я в юности марксизма, задень меня революция хоть бы чуть-чуть, я не мог бы написать своих вещей о природе. И то же самое, не переживи я в юности эту же самую революцию в своем кружке (1895 год), я не посмел бы себя так свободно и независимо держать в наше время.